Мегалиты станция Система
Раскопки возле ст. Система
Могильник первобытных людей Система, возле ст. Система (Карталинский район).
Раскопки на этом могильнике производились археологическим кружком Дворца пионеров и школьников им.Н.К. Крупской в начале 90-х годов. Под руководством Туфленкова М.Л.
Таких могильников возле ст. Система много. Для примера, некоторые из них включены в списсок выявленных объектов культурного наследия Челябинской области:
| Местонахождение (стоянка) Система 3 | В 0,8 км. к северо-западу от ст. Система, на левом берегу р. Караталы, Карталинский район, Челябинская область |
| Могильник Система 4 | В 1,1 км к юго-востоку от ст. Система, на правом берегу р. Караталы, Карталинский район, Челябинская область |
Могильник Система-1
Включает 19 разнородных объектов: 4 — эпохи позднего бронзового века, 2 — раннего железного века, 10 — эпохи средневековья.
Среди сооружений — святилища, поминальная ограда, каменные и земляные курганы. В центре было расположено святилище в виде квадратной ограды, длина стороны около 8 м, сложенное из крупных гранитных плит. В святилище найдена гранитная стела (высотой 2 м) с изображением сидящей обнажённой женщины с сомкнутыми на животе руками.
С культом предков — прародителей рода — связано большое кыпчатское изваяние из кургана могильника Система-1 (Карталинский район Челябинской области; автор раскопок: В. П. Костюков). Подобные сооружения известны на всей территории, которую занимали кыпчаки до монгольского нашествия — от Восточного Казахстана до Правобережной Украины. В честь предков сооружали святилища в виде прямоугольных площадок на возвышенностях. Обязательной их принадлежностью являлись изваяния предков, как правило парные (мужское и женское). Характерная особенность кыпчакских изваяний — сосуд, удерживаемый в обеих руках на уровне живота.
Практически все изученные мегалитические комплексы находятся в непосредственной близости от памятников эпохи поздней бронзы. Чаще всего это поселения, реже – могильники. Известны случаи, когда комплекс памятников одного времени и расположенных в непосредственной близости представлен: поселение – общинный культовый объект (мегалит) – общинный некрополь (например, памятники микрорайона Система в Карталинском районе Челябинской области, разведки и раскопки В.П. Костюкова в 1989 году и Ф.Н. Петрова в 2001 году). Мегалитические памятники не просто расположены вблизи поселений, но занимают строго определенное положение относительно них. Памятники выстраиваются по некой смысловой линии: поселение – мегалит – могильник/холм. В ландшафте это выглядит следующим образом: река – поселение (например, на первой надпойменной террасе) – далее, по плавно поднимающейся местности – менгир или аллея менгиров (практически во всех случаях это склон ближайшего, зачастую совсем невысокого холма) – далее, на указанной линии будет располагаться вершина описанного выше холма.
В некоторых случаях, когда поселения рядом с менгиром или аллеей менгиров не зафиксировано, имеется часть указанной схемы выше схемы: мегалит – могильник. Могильник и в этом случае будет располагаться в ландшафте выше мегалита, заменяя собой или предваряя холм, господствующий над окружающей местностью (например, аллея менгиров Песчанка, раскопки С.С. Маркова, 2002). Преимущественно указанная линия или ось проходит по линии север-юг зачастую с отклонениями. Вероятно, это связано с общим устройством ландшафта, в котором аллея обязательно должна находиться на склоне холма, например, в случае с Симбирской аллеей менгиров аллея находилась к востоку от поселения, то есть поселение соответственно находилось на запад от ближайшего холма. Видимо, расположение культового мегалитического комплекса именно на склоне холма имело особенно важную роль при его устройстве, даже если (в очень редких случаях) рядом с мегалитом не было зафиксировано поселений или могильников. Например, две исследованные в полевой сезон 2002 года аллеи менгиров на массиве горы Чека в Кизильском районе Челябинской области (Чека I и Чека II). В непосредственной близости от этих памятников не обнаружено поселений или могильников, однако, обе аллеи, подобно большинству аллей менгиров Южного Зауралья были выстроены по линии запад-восток и расположены на склоне холма.
Под насыпями курганов диаметром 2—8 м исследованы могильные ямы с индивидуальными погребениями. Тела погребенных были уложены на спину, головой на запад или на север. Большинство курганов по типологии найденных в них предметов (железные наконечники стрел, ножи, панцирные пластины, стремена, удила, кресала и др.) и особенностям погребального обряда датированы золотоордынским временем ХIIV—ХIV веками. Другие, характеризующиеся раннемусульманскими чертами, являются более поздними.
Могильник Система-2
Включает 12 земляных курганов, средний диаметр около 15 м, образующих 2 компактные группы (в 0,2 км одна от другой). Открыт в 1985 г. Меньшениным. В 1989 и 1993 гг. археологической экспедицией ЧГПУ под руководством В.П. Костюкова раскопаны 3 кургана. Под одной из насыпей размещены 3 могильные ямы, выстроенные в линию, под другими насыпями — одиночные ямы. Могильные ямы небольшой глубины, ориентированы длинными сторонами с севера на юг. Стены 2 могил облицованы каменными плитами. В погребениях, ограбленных в древности, сохранились фрагменты лепных сосудов и мелкие обломки кремированных костей человека. Памятник датирован поздним бронзовым веком, принадлежит к кругу срубно-алакульских древностей.
Могильник Система-4
Открыт в 1988 году. В 1993 полностью исследован археологической экспедицией ЧГПУ под руководством В.П. Костюкова. Состоит из 2 земляных курганов (диаметр 16 и 18 м). Под насыпью одного из них зафиксированы 5, под насыпью дрого — 15 могильных ям. Организация подкурганного пространства центрально-круговая. Могильные ямы незначительной глубины, ориентированы длинными сторонами с севера на юг. Детские могилы перекрыты каменными плитами. Погребения взрослых совершены по обряду кремации на стороне. Инвентарь представлен лепной глиняной посудой. Памятник датирован поздним бронзовым веком, отнесен к кругу срубно-алакульских древностей.
Могильник Система-5
Состоит из 4 каменных курганов диаметром 2—5 м. Открыт в 1988 г. В 1988— 1989 гг. полностью раскопан археологической экспедицией ЧГПУ под руководством В.П. Костюкова. Под курганами вскрыты индивидуальные захоронения взрослых и ребенка. Обнаружены железные наконечники стрел, нож, костяной крюк для развязывания узлов. Исследованные погребения датированы золотоордынским временем ХIIV—ХIV веками. Разнотипность надмогильных сооружений, различия в деталях погребального обряда, расовые характеристики умерших отражают разнообразие этнического состава погребённых.
Могильник Система-6
Состоит из 6 земляных курганов диаметром 8—17 м. Открыт в 1989 г. В 1990 археологической экспедицией ЧГПУ под руководством В.П. Костюкова проведены раскопки одного кургана. На подкурганной площадке вскрыто 6 могильных ям с остатками погребений, совершенных по обряду трупоположения и трупосожжения. Погребальный инвентарь представлен лепной глиняной посудой. Анализ полученных в результате раскопок материалов позволяет определить памятник как некрополь позднего бронзового века с признаками срубно-алакульского культурного пласта.
Могильник Система-8
Одиночный менгир. Занимает центральное положение между Системой-6 и Системой-7. В 1990 г. открыт В. П. Костюковым. В 2001 г. исследован Ф. Н. Петровым. Представляет собой гранитную стелу прямоугольной формы (315x60x38 см), наклоненную на юго-запад. Первоначально был ориентирован длинными сторонами на север и юг. В углублении под менгиром обнаружены фрагменты керамики позднего бронзового века, костей мелкого рогатого скота, небольшое количество угля. Памятник представляет собой культовое сооружение бронзового века.
Рассказ первый «Раскопы курганов на ст. Система», 1989 г.
Рассказы и фото Фёдора Петрова. Из сборника рассказов «Археологи: от Синташты до Дубны».
Сборник рассказов.Федор Петров. 'Археологи от Синташты до Дубны', 1987-2012 гг.
В школьные годы мне приходилось участвовать в раскопках на трех микрорайонах, в которых было сосредоточено по нескольку курганных могильников: это микрорайоны Каменный Амбар (в 1988 и 1992 годах), Система (в 1989-м) и Солнце (в 1991-м).
В небольших курганах Системы мы раскапывали так называемые «срубно-алакульские» погребения позднего бронзового века. Здесь в неглубоких могильных ямах в древности были сооружены своеобразные каменные гробницы из гранитных плит, внутри которых находились сожженные человеческие кости – остатки кремированных погребений, а также керамические сосуды очень интересной формы, крайне немногочисленные бронзовые украшения и каменные наконечники стрел. Рядом располагались курганы средневековых кочевников, в которых вместе с погребенными были положены железные ножи и детали конской упряжи.
Как-то раз на Системе наша палатка долго не могла достичь приемлемой для сахемов (старшие товарищи на раскопе, специалисты на кафедре археологии более 2-х лет) тишины после отбоя. Я, Марик, Виктор, Жека, Сергей и Саша громко разговаривали, смеялись и упорно не хотели успокаиваться. Ловко изображающий свирепость Леонид Вячеславович уже объявил своё коронное: «Считаю до сорока: тридцать восемь, тридцать девять, сорок!» – и выдернул несколько колышков у палатки, однако и эти крайние меры не привели к желаемому результату. В этот момент рядом с палаткой появился не менее ловко изображающий спокойствие Сергей Владимирович и предложил, чтобы не желающие спать школьники незамедлительно отправились на штрафные работы – закапывать один из раскопанных ранее курганов. Мы вылезли из палатки, обулись, разобрали лопаты и вшестером двинулись в ночную степь по знакомому маршруту.
Невозможно забыть, какой была степь ночью в детские годы. Она была огромная и сияющая тысячами звезд. Она была страшная и восхитительная. Идти по ней – это было какое-то чудо, как будто идешь не по земле, а прямо по лежащим вокруг тебя звездам. Где-то в этой степи, наверное, бродили волки; неслись на мотоциклах или разбитых машинах пьяные деревенские молодчики. В траве кто-то шуршал. В реликтовом сосновом бору кто-то кричал или стонал, не то зверь, не то птица. В общем – это были очень сильные впечатления, запоминающиеся на всю жизнь.
Школьный отряд на Системе, 1989 год. В центре: Сергей Гридин, Евгений Давыдов, Федор Петров и Ольга Гейго.
И вот мы дошли до кургана, поднялись на отвал, разошлись по нему цепочкой и начали бросать землю лопатами в раскопанную могильную яму. Луны в ту ночь не было, звезды сияли ярко-преярко, но ничего на земле не освещали. Каменистый грунт скрипел под лопатами, наугад втыкаемыми в темный отвал. Земля, бросаемая вниз, шуршала, в ней иногда щелкали камешки, налетевшие друг на друга. Внезапно в забрасываемой нами могильной яме кто-то громко засвистел. Мы спустились с отвала и собрались вокруг ямы. Свист не прекращался, в нём даже слышались какие-то переливы. Всем стало жутко, мы не могли понять – кто это свистит в земле? Суслик? Но для чего суслику сидеть там, куда мы бросаем лопаты грунта, да ещё и свистеть ночью, а не днем? Саша несколько раз наотмашь ударил в могильную яму лопатой. Свист моментально оборвался. От этого стало гораздо страшнее. Кто же свистел в яме и что с ним стало? Как-то очень быстро мы выбрались из кургана, сразу решили, что «ну его нафиг», и быстро зашагали в наш полевой лагерь, а там составили лопаты в стойку и сразу же завалились спать без всякого шума. Сахемы могли быть довольны.
В завершение этого рассказа я всё же скажу пару слов о своем нынешнем отношении к раскопкам древних могильников. В школьные годы я воспринимал это как должное: конечно, немного страшно первый раз расчищать скелеты, но раз всем этим занимаются наши сахемы, значит, вся эта работа, несомненно, правильная и нужная. Ребята постарше иногда фотографировались в каких-нибудь живописных позах рядом со скелетами или изображали какие-нибудь сценки с черепами, впрочем, сахемы все эти художества не жаловали, и расчищенные костяки достаточно быстро разбирались и запаковывались, исчезая в ящиках и коробках. Помню, как-то слышал от одного из очень уважаемых мною руководителей такое шуточное рассуждение: мол, говорят, что за раскопки древних могил мы все попадем в ад – зато оцените, какая там будет хорошая компания…
Позднее, в студенческие годы, я решил для себя, что древние погребения раскапывать все же неправильно, что это нехорошо по отношению к тем людям, которые в них лежат. Мы, собственно, не имеем никакого права тревожить их прах, разрушать их посмертные «дома», растаскивать их кости. После этого я старался больше не участвовать в раскопках могильников, но делал это как-то не очень последовательно. Один раз, уже после принятого решения, работал на раскопках кладбища первостроителей Челябинска – но там были аварийные работы, по этому месту должны были провести трубопровод, и если бы мы не раскопали могилы – их просто уничтожил бы экскаватор. В тот год из земли достали кости более чем ста человек, похороненных больше двухсот лет назад по православному обряду – насколько я слышал, позднее руководитель той экспедиции организовал их перезахоронение на старом кладбище, и даже позвал православного священника, который служил, вероятно, поминальную литию…
В другой раз мне, уже руководителю раскопок, под одиночным камнем – древним менгиром совершенно случайно встретилось погребение женщины с двумя новорожденными детьми. Этой могиле было около трех с половиной тысяч лет, и я совершенно не ожидал, что она может оказаться в этом раскопе. Мы докопали погребение, сдали кости и находки в фонды археологической лаборатории – наверное, я еще расскажу об этом подробнее… А потом мне ещё раз довелось участвовать в раскопках древнего могильника – я, правда, не был там руководителем, просто работал на лопате и вскрывал только верхние слои грунта, не раскапывая самих могильных ям… Конечно, мне вовсе не надо было туда ехать, но работала там одна девушка, от мыслей о которой я в то время сходил с ума…
Во всяком случае, я твердо рассчитываю больше никогда не участвовать в раскопках древних погребений и уж тем более не организовывать такие раскопки. На мой век вполне хватит поселенческой археологии.
Это не значит, что я как-то плохо отношусь к своим друзьям или коллегам, которые копают могильники, или считаю себя «выше их» и пытаюсь «остаться чистеньким», как мне как-то, в припадке вызванной выпивкой откровенности весьма недовольно внушал один знакомый… Нет, ни в коем случае. Самая светлая, самая прекрасная моя юность прошла, в значительной мере, на раскопках курганов; многие очень дорогие мне люди копают их до пор. Но, как поётся в одной часто звучавшей у наших костров песне, «каждый выбирает для себя». Я выбрал поселения и, надеюсь, у меня хватит сил и последовательности для того, чтобы никогда больше не изменять этому выбору.
Рассказ второй «Охота на менгиры». Раскопки менгира Система-8, 2001 г.
Небольшая забросочная группа, которой руководил студент-старшекурсник Ринат, должна была поставить лагерь у станции Система. В состав группы вошли мы с Мариком и Витей. Вместе с одним из наших старших сахемов, замечательным Костюковым Владимиром Петровичем, мы доехали на поезде до города Карталы. Известную присказку про то, что «есть на свете три дыры» в этих местах продолжают словами «Варна, Бреды, Карталы» – что, конечно, соответствует действительности лишь в некоторой степени. Впрочем, мне эти «дыры» всегда чрезвычайно нравились, я и сейчас испытываю по ним – и, особенно, по Карталам, какую-то сентиментальную ностальгию и иногда мечтаю, что когда-нибудь смогу приехать туда и просто пожить и поработать в этих самых Карталах – хотя бы два-три года. Едва ли этим инфантильным мечтам суждено сбыться…
Менгир недалеко ст. Система. Вес 2 тонны, высота 3 м. Как его доставили и обработали? Находится на полдороге от поселения до древнего кладбища.
Когда мы расчистили менгир, оказалось, что он имеет длину свыше трёх метров и весит почти две тонны. Для того, чтобы исследовать яму, в которой он был установлен, менгир требовалось приподнять. Из нескольких бревен мы соорудили рычаги и с большими усилиями смогли немного сдвинуть и закрепить гранитную плиту, после чего удалось расчистить яму. В процессе работ менгир нависал над нами и совсем не хотелось думать, что же произойдет, если он вдруг сдвинется или рухнет прямо на нас. Только пытаясь на практике приподнять и хотя бы чуть-чуть передвинуть эту огромную тяжесть мы прочувствовали, каково же было древним людям перемещать и устанавливать такие камни.
В яме под менгиром мы обнаружил несколько небольших фрагментов керамики эпохи бронзы. При всей незначительности материала, впервые под одним из зауральских менгиров была сделана датирующая находка. Она позволяла предположить, что менгир был установлен в бронзовом веке, около трёх с половиной тысяч лет назад, на полдороги от поселка на кладбищу того времени – к курганному могильнику.
Раскопки на Системе, 2001 год. Поднятие рычагами менгира.
Вечером того же дня, когда мы двигали менгир, Лёша Данилов и Вадим Пушкарев вернулись на электричке в город Карталы – у них там были срочные дела. Вскоре они, потрясённые, наблюдали по телевизору, как пассажирские самолеты таранят небоскрёбы в Америке – на дворе было как раз 11 сентября. Казалось бы – всего лишь немного стронули один древний камень в Зауральской степи, а тут такие глобальные последствия; так рассуждали мы позднее, упражняясь в чёрном юморе.
На следуюший вечер после отъезда мужиков снялась и оставшаяся часть нашего отряда — я, Лена Полякова и два университетских студента — Константин и Илья. Дожидаясь электричку на краю платформы станции Система мы услышали разговор карталинских грибников о том, что начинается война, а Америку атаковала какая-то японская красная армия. У буфетчицы в Карталах мне удалось выпросить уже прочитанную ею сегодняшнюю газету — и мы получили хоть какую-то информацию об этом грандиозном трагическом событии, с которого, собственно, и начался XXI век.
